⇐ предыдущая статья

в оглавление

следующая статья ⇒

№ 142 Протокол допроса С.И. Потураева, рядового 1-й маневровой воздушно-десантной бригады, в проверочно-фильтрационном пункте УНКВД Челябинской области

 

Я, оперуполномоченный 6-го б-на, опергруппы проверочно-фильтрационного пункта УНКВД Челябинской обл. ст. л-т Волстиков, допросил:

Потураев Степан Иванович, 1920 года рождения, урож. Молотовской обл., Куединского р-на, дер. Потураевка. По национальности русский, гр-н СССР, образование 8 классов, по специальности токарь-универсал, был чл. ВЛКСМ с 1937 года, по соц. происхождению из крестьян-бедняков, холост, не судим. В РККА служил с 1/X-41 г. по 31/III-42 г., репатриант 6 раб. б-на. Работает командиром взвода 6 раб. б-на при Магнитогорском металлургическом комбинате.

Проживает: г. Магнитогорск, 8 уч., барак 13.

За дачу ложных показаний допрошенный предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР.

Вопрос: Последнее Ваше местожительство и чем Вы занимались до ухода в Красную Армию?

Ответ: Последнее мое местожительство до ухода в РККА – город Молотов, пос. Чкалова, ул. Байдукова, № 7, где работал на заводе им. Сталина (авиационный завод), цех № 30, в должности бригадира.

Вопрос: В каких частях Вы служили и в качестве кого до момента сдачи в плен немцам?

Ответ: После призыва в РККА Сталинским РВК г. Молотов я был направлен в 1-ю маневровую воздушно-десантную бригаду, где проходил службу в должности авиасигнальщика. Был рядовым, в данной должности находился до момента пленения.

Вопрос: Расскажите подробно об обстоятельствах сдачи в плен немцам?

Ответ: 31/III-42 г. наша 1-я маневровая воздушно-десантная бригада вошла на лыжах в тыл противнику под г. Старая Русса, где вела бой в тылу противника. После выполнения задания командования нашей бригаде было приказано выйти на соединение с частями Красной Армии. Попытка выхода была отбита немцами, и наша бригада ушла глубже в тыл к немцам. С нами по соседству действовала 244-я маневровая воздушно-десантная бригада, которая также не вышла из окружения, и обе бригады стали вести бои в тылу у немцев. После этих боев наша бригада значительно была потрепана немцами, и командование бросало бригаду то в одно, то в другое место для того, чтобы где-нибудь, но прорвать кольцо и выйти на соединение с Красной Армией. И 31 марта 1942 г. наша бригада пересекла дорогу Демянск – Ст. Русса. Я и еще 4 человека наших бойцов были посланы командиром б-на в дозор с задачей направлять отстающих по направлению движения бригады, и если немцы будут преследовать бригаду, то задержать их. Примерно часа в три дня появилась группа немцев (чел. 50), по которой мы открыли огонь, но были окружены и сдались в плен. Из нашей группы двое были убиты и двое было ранено, в том числе и я. Один был до окружения послан с сообщением к командиру б-на. Таким образом, я сдался в плен 31/III-42 г.

Вопрос: Где Вы находись и чем занимались до дня освобождения Вас из плена?

Ответ: С 1/IV-1942 г. был переброшен в пересыльный лагерь в/пленных в г. Демянск, где находился до 20/VIII-1942 г. В лагере не работал, был больной. 20/VIII-1942 г. нас перебросили в качестве в/пленных в Германию, куда мы прибыли 20/IX-1942 г. С 20/IX-1942 г. был послан на работу к кулачке Марии Стайшс в д. Биттаутон, пост Пликен Мемельской обл., где работал с/х-ным рабочим до 25/IV-43 г. C 25/IV-43 г. совершил побег с товарищами Ушаковым Павлом Михайловичем, с 1909 г. рожд., житель г. Киева, ул. Печерская, № 34, и Гуляевым Петром, с 1923 г. рожд, урож. и житель г. Старая Русса. После побега скрывались и шли по направлению [к] г. Старая Русса, но 20/V-43 г. были задержаны охранниками жел. дороги немецкими солдатами под ст. Братанишки под Двинском и направлены в город Ригу, ул. Роменская – [в] гестапо, где находились до 2/VI-1943 г. 2/VI-1943 г. были отправлены в Рижскую тюрьму (центральную тюрьму), где пробыли до 23/VI-1943 г. После чего были отправлены в концлагерь Саласпилс в 18 км от г. Риги. Там пробыли до 5/XII-43 г. и были эвакуированы транспортом в Германию. И после станции Таураге на границе Литвы и Восточной Пруссии мы из окна вагона сбежали (около 15 человек). Но впоследствии нас осталось двое, я и Угольников Павел Владимирович, с 1921 г. рожд., житель Ивановской обл., Макарьевский р-н, с. Юрово. А где остальные были, мне не известно, но после мы все шли опять вместе. Нас двоих задержали в пяти километрах от литовской границы, местечко не знаю. 8/XII-43 г. мы были отправлены в штрафную тюрьму Рагнит в 14 км от Тильзита, где я пробыл до 20/I-1944 г. 20/I-1944 г. был отправлен в концлагерь Штуткоф северо-восточнее г. Данциг (в 35 км от Данцига), где пробыл до 25/IV-45 г. Работал чернорабочим, копали ямы и выкорчевывали пеньки и строили бараки. 25/IV-45 г. нас эвакуировали Балтийским морем на баржах на о. Рюген, где пробыли до момента освобождения – 4/V-45 г. Были освобождены войсками Красной Армии. На о. Рюген не работали.

Вопрос: Подвергались ли Вы допросам за время нахождения в плену, когда, где и по каким вопросам и кто Вас допрашивал?

Ответ: Приблизительно числа 25/V-43 г. после того, как нас задержали и посадили в гестапо с товарищем Гуляевым Петром, то нас посадили в разные камеры с ним. Я был вызван на допрос гестаповским работником в гражданской одежде, который задавал мне следующие вопросы: фамилия, имя, отчество, вообще установочные данные, кто были мои родители, место моей работы до призыва в РККА, откуда бежали, маршрут нашего побега, где находились в Германии. Опрос был устный, на все вопросы я отвечал правильно, за исключением места работы. Я показал, что я до призыва в РККА работал на паровозоремонтном заводе в качестве токаря. 2^ой раз был вызван на допрос гестаповским работником в гражданской одежде, который вел допрос около 2^х часов или 1 ч. 30 мин., который допрашивал с составлением протокола. Допрашивали по тем же вопросам; кроме как еще задавали вопросы: был ли партийным и в какой части служил. Я им отвечал опять же правильно и признался ему, что был членом ВЛКСМ. А когда он спросил меня, был ли я октябренком и пионером, я ответил, что был. После он задал вопрос, а почему ты не коммунист. Я ответил, что еще мне мало лет. Он спросил, а если бы тебе было достаточно лет, был бы ты коммунистом? Я ответил, что если бы мне было достаточно лет для вступления в коммунистическую партию, я, безусловно, вступил бы в ВКП(б). В отношении службы в маневрово-воздушно-десантной бригаде я не признался, а показал ему, что я служил в пехоте, т.к. если бы я сказал это, то меня бы расстреляли или бы повесили, т.к. они с десантниками расправлялись жестоко. А также я не сознался, что работал в СССР на авиационном заводе № 19 им. Сталина, так как я не хотел выдавать военную государственную тайну. После чего я протокол допроса подписал. При допросе избивали, а также избивали за то, что я комсомолец, а также и Гуляева тоже избивали за то, что он сказал, что он не комсомолец.

Вопрос: Расскажите, Вы не были связаны с гестапо после первого Вашего побега, когда Вы находились в тюрьме, и в дальнейшем?

Ответ: При первом допросе, как я сказал, протокол допроса не писали, и после допроса я никаких связей с гестапо не имел. Но дней через 4–5 меня обратно вызвали на допрос, где я признался в том, что я комсомолец, т.к. если бы я не признался, меня начали бы пытать. А притом, идя на допрос, мне мой товарищ (Гуляев) сообщил, что его били за то, что он не сказал, что он комсомолец. После допроса и подписания лично мною протокола допроса мне гестаповец предложил подать заявление в РОА. При этом он мне сказал, что если Вы хотите искупить свою вину, то вступайте в РОА, пишите заявление. Я ответил, что мне надо подумать, и после этого [он] посадил меня в камеру № 29. Там я просидел двое суток. После санобработки меня перевели в 28 камеру, там я просидел около 5 дней. Меня перевели в 30 камеру, там я просидел дней 6. Из 30 камеры был переведен в 31 камеру, где просидел 6-7 [дней] и был переведен в рабочий корпус. Перед переводом в рабочий корпус этот же следователь спросил меня, написал ли я заявление в РОА или нет. Я ответил, что еще не написал. Он сказал, чтоб я подумал еще. В рабочем корпусе я просидел около 7 суток, откуда был переведен в концлагерь Саласпилс в 18 км от Риги. При переводе в концлагерь меня этот же следователь обратно спросил, написал ли я заявление. Я ответил, что нет. Тогда он больше ничего не ответил, и мы уехали. Это было 23/VI-43 г.

Вопрос: Знали ли о Вас в концлагере, что Вы в г. Риге были допрошены работником гестапо?

Ответ: Да, в концлагере обо мне знали, что я был допрошен и подписал протокол допроса. Притом из тюрьмы посылались люди с законченными делами в данный лагерь. Но вызываться к коменданту или к кому-нибудь еще я не вызывался. Больше показать ничего не могу, протокол с моих слов составлен и мне зачитан.

Д.3869. Л.2-6. Подлинник. Рукопись.

 

---

1. 24 ноября 1945 г. С.И. Потураев прошел госпроверку и был направлен на Магнитогорский металлургический комбинат.

Поделиться: