⇐ предыдущая статья в оглавление следующая статья ⇒

№ 145 Из протокола допроса М.Е. Мальцева1, рядового 19-го полка 4-й ударной армии, в особом отделе МГБ станции Кизел Молотовской области

Апрель 1942 г.

 

21 ноября 1951 г.

ст. Кизел

Кизеловского района

Молотовской области

[…]2 Вопрос: Где, когда и каким райвоенкоматом Вы были призваны в Советскую Армию?

Ответ: Призван был в Сов. Армию 28 августа 1941 года Кизеловским горвоенкоматом.

Вопрос: Кто еще призывался с вами вместе из односельчан в это время?

Ответ: Совместно со мной были призваны в Советскую Армию мой брат Мальцев Илья Еремеевич, Стольников Сергей Федорович, два брата Черепановы, Анянов Анатолий. Брат мой пропал без вести на фронте, Стольников работает в настоящее время дежурным [на] ст. Копи. Где находятся Черепановы, мне не известно, но мать проживает [в] г. Александровск, ул. Войкова, на квартире у Шарапова Петра Григорьевича. Анянов погиб на фронте.

Вопрос: Куда Вы были направлены после призыва в Сов. Армию?

Ответ: После призыва в Советскую Армию военкоматом я был направлен в г. Молотов, в 278-й лыжный полк, который располагался в3 … казармах, где [мы] проходили военную подготовку до 24 декабря 1941 года. Совместно со мной находились в 278-м полку все лица, совместно призванные со мной.

Вопрос: Что послужило причиной для изоляции [вас от] всех остальных солдат 278-го полка в период нахождения в казармах?

Ответ: Находясь в 278-м полку, я на собрании взвода выступил и осудил действия командного состава. За что меня вызывали к командиру роты, а затем в особый отдел, где допросили меня по установочным [данным].

Политрук роты Обласов мне сказал, что «Я вам запрещаю разговаривать с солдатами. Мы поинтересуемся, кто Вы такой есть». После этого примерно через месяц командир взвода меня направил в особый отдел, где со мной побеседовал уполномоченный. Он мне сказал, что «На Вас получена характеристика с места прежней работы», и сказал: «Мы Вас посчитали не за того человека». После этого вызова в особый отдел ко мне командный состав роты стал относиться хорошо. От солдат отдельно меня не изолировали, а только месяц я не разговаривал с солдатами по приказанию политрука роты Обласова, но [я] находился на учебе наравне со всеми бойцами.

Вопрос: В какую часть Вы были направлены после обучения в г. Молотове в 278-м полку и с кем из односельчан?

Ответ: В декабре м-це 1941 года я был передан в составе роты в 19-й полк, в составе которого [мы] прибыли в г. Ярославль, где проходили лыжную подготовку и тренировку действий одиночного бойца. В феврале м-це 1942 года наш полк прибыл на Калининское направление, где из эшелона выгрузились и пешком следовали через Калинин, Торопец. Вышли к деревне, название этой деревни не знаю, но это было недалеко от г. Торопец.

Вопрос: Где принимали военную присягу?

Ответ: Присягу я принимал в период службы в 278-м лыжном полку в г. Молотове.

Вопрос: В составе какой части, где, когда Вы участвовали в боях с немецко-фашистскими войсками?

Ответ: По прибытию на фронт в районе г. Торопец наш 19-й полк вошел в состав 4-й ударной армии и передислоцировался в район г. Демидов Смоленской области. В г. Демидов в этот период находилась группировка немецких войск в окружении. Наш полк занял окраину города с целью не давать возможности немцам выйти из окружения. Но немцы кольцо окружения прорвали и имели возможность в город Демидов посылать подкрепление частям, находившимся в городе. [Мы] находились в р-не г. Демидов примерно около трех недель. Затем [в] марте м-це наш батальон был направлен в с. Понизовье, а затем наше отделение направили в боевое охранение в деревню километров за семь или десять от села Понизовье. В этот период здесь сплошной линии обороны не было. Мы на шоссейной дороге отделением разобрали мост, находились в деревне, центровали оборону по берегу реки в направлении, откуда мог появиться противник. Примерно дня через три нахождения в этой деревне немцы на нас напали с тыла, наше отделение пленили.

Вопрос: Когда и при каких обстоятельсвах Вы попали к немцам в плен?

Ответ: В апреле м-це 1942 года я находился в боевом охранении в одной деревне километрах [в] 7 или 10 от с. Понизовье в составе отделения. Всего [нас] было с командиром отделения 13 человек, фамилии никого не помню. Наше отделение имело на вооружении ручной пулемет, одну автоматическую винтовку, у остальных бойцов имелись русские винтовки и по 125 боевых патронов. У меня лично была на вооружении боевая винтовка. На 4й день нахождения в боевом охранении немцы незаметно нам зашли в тыл боевого охранения и неожиданно напали на нас. Даже наше отделение не успело оказать вооруженное сопротивление, и всех нас 13 человек немцы пленили.

Вопрос: Кто еще вместе с вами был пленен в это время, где был Ваш командный состав?

Ответ: Из числа солдат, которые совместно со мной были пленены немцами, я никого фамилии не помню, а командный состав – [это] командир взвода (фамилию не знаю), командир роты ст. лейтенант Егоров; [они] находились в с. Понизовье, где располагался наш батальон.

Вопрос: Куда направили Вас после пленения?

Ответ: После пленения нас всех тринадцать человек отправили пешком под конвоем в тыл от места, где [мы] были пленены, примерно [в] 40 километрах, в одно большое село, названия его я не знаю, и доставили в штаб немецкой воинской части. В этом селе мы находились одни сутки, а на второй день [нас] посадили на крытую автомашину и привезли в г. Витебск и поместили в лагерь военнопленных.

Вопрос: Сколько времени Вы содержались в Витебском лагере военнопленных?

Ответ: В Витебском лагере военнопленных я содержался м-цев пять, то есть с апреля м-ца по октябрь м-ц 1942 года.

Вопрос: Допрашивались ли Вы в лагере военнопленных, кем и по каким вопросам?

Ответ: В конце апреля м-ца 1942 года на 2й день нахождения в Витебском лагере военнопленных меня и всех моих товарищей, которые совместно со мной попали в плен, привели в штаб лагеря, [где] нас по одиночке допрашивали немецкие офицеры.

Меня допрашивал немецкий офицер через переводчика по следующим вопросам: в начале записал все мои установочные данные, место работы до призыва в Советскую Армию, принадлежу ли [я к] партии. После опроса и записи установочных данных немецкий офицер у меня спрашивал, когда [я был] призван в Советскую Армию, в каком роде войск служил, в качестве кого, сколько человек нас было в деревне, где [я] был пленен, для [выполнения] какой задачи [мы] были посланы в эту деревню командованием? На все заданные мне вопросы я ответил так, как это было в действительности: что [я] – Мальцев Михаил Еремеевич, 1914 года рождения, уроженец Урала, призван был в Советскую Армию в августе м-це 1941 года, все время служил рядовым в пехоте; командиром роты [мы] были посланы в деревню в составе отделения в количестве 13 человек в боевое охранение, имели на вооружении ручной пулемет, автоматическую винтовку, а остальные солдаты были вооружены винтовками и при себе имели солдаты по 120 патронов. На вопрос, большевик [я] или нет, я ответил, что не большевик. По другим вопросам [он меня] не спрашивал. После того, как немецкий офицер все записал, мне переводчик сказал: «Распишитесь за то, что рассказали». Я подписался. После допроса меня поместили в барак отдельно от бывших солдат по совместной службе в отделении и попавших совместно со мной в плен.

Вопрос: В каких еще лагерях военнопленных, будучи в плену у немцев, Вы содержались?

Ответ: Примерно в октябре м-це 1942 года меня в числе других военнопленных этапом перегнали в г. Борисов Белорусской ССР и поместили в лагерь военнопленных около Борисова в лесу, где были большие бараки. Название этого лагеря [я] не знаю. После двухмесячного нахождения в Борисовском лагере военнопленных примерно в декабре м-це 1942 года нас погрузили в эшелон и привезли в г. Тройбург, Восточная Пруссия. После месячного пребывания в г. Тройбурге нас, человек 150 или 200, направили для работы к помещику недалеко от местечка Аренсдорф, где [мы] работали около двух лет на хозяйственных и полевых работах. Все время находились под конвоем, который также [находился] у помещика.

Примерно в январе м-це 1945 года советские войска стали подходить к Восточной Пруссии. Тогда всех пленных погнали в тыл от линии фронта. Нас соединили с военнопленными, работающими на других хуторах. От Аренсдорфа отошли километров 40. Ночью, подходя к одному какому-то крупному населенному пункту, мы заметили пожар в нем и было слышно взрывы. Немецкий конвой разбежался, а военнопленные разбежались в разные стороны. После этого я вышел на эту же шоссейную дорогу и пошел обратно по ней в направлении г. Трейбург. По дороге уже двигались советские войска и направляли всех военнопленных и гражданское население на г. Гольдап. Следуя по дороге, в одном местечке я обратился к военному коменданту. Он сказал: «[Ты] должен явиться на ст. Каменный мост». Откуда [меня] направили в г. Гродно в фильтрационный лагерь.

Вопрос: Назовите лиц по совместному пребыванию в немецком плену?

Ответ: По совместному пребыванию в немецком плену я назвать никого не могу, ибо прошло много времени. Всех лиц, [их] фамилии и другие данные, кого знал, позабыл, а поэтому назвать сейчас не могу.

Вопрос: Где Вы проходили фильтрацию после возвращения из плена?

Ответ: После возвращения из немецкого плена я был направлен в г. Гродно Белорусской ССР, где находился в фильтрационном лагере около двух м-цев, с января м-ца 1945 года по март 1945 года. В фильтрационном лагере заполнил опросный листок и ст. л-нт меня допросил, а потом через несколько дней направили в военкомат г. Гродно, [откуда я] был направлен на пересыльный пункт в Гродно. Откуда направлен в г. Борисов в кав. эскадрон.

Вопрос: Расскажите о службе в Советской Армии после немецкого плена?

Ответ: В марте м-це 1945 года я вторично был призван в Советскую Армию Гродненским горвоенкоматом и направлен в г. Борисов, в 115-й кавалерийский полк, 3-й эскадрон, где [мы] проходили кавалерийскую подготовку около месяца. В мае м-це 1945 года [наш] полк прибыл в Чехословакию и вошел в состав 8-й Дальневосточной армии. Примерно в июле м-це 1945 года наш полк получил лошадей, каждый солдат по несколько штук, и на лошадях [мы] следовали до г. Здолбунова Ровенской области, где сдали лошадей в сентябре м-це 1945 года. После сдачи лошадей наш полк был переведен в г. Дубно и переименован в 3-й мотомеханизированный полк. В конце октября 1945 года я был демобилизован из Советской Армии и 2 ноября 1945 года прибыл в г. Александровск.

Вопрос: С какой целью Вы скрыли [сведения] о своем нахождении в немецком плену в период поступления на работу на железнодорожный транспорт и при вступлении в партию?

Ответ: При поступлении на работу на железнодорожный транспорт и при вступлении в партию я о своем нахождении в немецком плену скрыл. Потому что не хотел, чтобы односельчане и начальство по работе узнало о моем нахождении в плену. А к тому же [я] считал, если сообщу о плене, то меня будут спрашивать о плене, потребуют писать объяснение. Только по этой причине я скрывал о своем нахождении в немецком плену.

Вопрос: Почему Вы скрыли на партийном бюро Александровского горкома ВКП(б) о своем пленении, а рассказали, что только находились в окружении немецких войск?

Ответ: Да, действительно, Александровский горком ВКП(б) разбирал вопрос о моем деле, то есть обсуждали меня за сокрытие от партийных органов при вступлении в члены [партии сведений] о своем нахождении в плену. Но я вторично скрыл о своем нахождении в немецком плену, а сказал, что был только в окружении немецких войск. Это получилось потому, что я не хотел, чтобы знали о моем пленении немцами, и боялся того, что если я расскажу, что был в плену, меня все сослуживцы по работе могут презирать. Других целей никаких не было. Протокол с моих слов записан правильно. Мною прочитан.

Мальцев

Допросил ст. оперуполном. ОО МГБ ст. Кизел

капитан Ракин

Д.5208. Л.2-6. Подлинник. Рукопись.

 


1. Мальцев Михаил Еремеевич, 1914 г.р., уроженец г. Александровск Молотовской обл., русский, образование 3 кл., член ВКП(б). На момент допроса – весовщик на ст. Луньевка (Кизеловский р-н Молотовской обл.).

2. Опущены анкетные данные.

3. Далее одно слово неразборчиво.


Поделиться:


⇐ предыдущая статья в оглавление следующая статья ⇒