| ⇐ предыдущая статья | в оглавление | следующая статья ⇒ |
№ 147 Из протокола допроса М.С. Усольцева1, заместителя политрука 343-го минометного батальона 44-й армии, в отделе по борьбе с бандитизмом МВД Удмуртской АССР
[…]2 За дачу ложных показаний предупрежден по ст. 95 УК РСФСР.
Вопрос: Расскажите о Вашей трудовой деятельности до призыва Вас в Красную Армию (до 1941 года)?
Ответ: До 1933 г. я работал в колхозе [в] д. Затеча. В 1933 г. по вербовке я выехал работать на шахту № 4 [на] ст. Половинка Половинковского р-на. Работал в должности забойщика, а в 1940 году работал горным мастером до 23 ноября 1941 года.
Вопрос: Когда Вы были призваны в Красную Армию и в каких частях проходили службу?
Ответ: В Красную Армию я [был] призван 23 ноября 1941 г. Кизеловским РВК и был направлен на КУКС по подготовке зам. политруков в г. Красноуфимск. Закончил КУКС в январе 42 г. и находился в резерве в г. Москве. В марте м-це 1942 г. был направлен в г. Керчь, проходил службу в 343-м мин. б-не 44-й армии в должности зам. политрука до 14 мая 1942 года.
Вопрос: Где, когда и при каких обстоятельствах Вы попали в плен к немцам?
Ответ: В плен я попал 14 мая 1942 г. при обороне г. Керчь при следующих обстоятельствах. Я служил в должности зам. политрука в 343-м мин. батальоне 44-й армии. Прибыл в батальон 9 марта 1942 года. 44-я армия в это время была в обороне на рубеже трех курганов под г. Феодосией. 29 апреля 1942 г. согласно приказу 44-я армия была отведена в тыл километров на 6 или более на отдых и переформирование.
7 мая 1942 г. немецкие войска пошли в наступление по всему фронту и прорвали наш фронт. Нашей части и вообще всем войскам, которые находились на отдыхе, был дан приказ занять линию обороны. Мы выдвинулись километра [на] 2 в район Керлеут, заняли линию обороны, вели бои в течение дня, а вечером 7/V-42 г. нам дали приказ отойти на старый рубеж, где мы были на отдыхе. Но тут [мы] боев не принимали, а 8 мая 42 г. утром был получен приказ об отходе в тыл. Во время этого отступления от нашей роты остался один взвод. Где остальные взводы остались, я не знаю, и после я никого из личного состава своей роты не видел. Мы с одним взводом нашли только штаб армии в одном хуторе, название не помню, где получили распоряжение сдать минометы и получить винтовки.
После этого наш взвод и другие подразделения, до 300 чел., заняли оборону на берегу Черного моря, а вечером пришел в наше расположение один офицер, по званию л-т, из штаба армии и объявил, что наша армия находится в окружении. Выстроил всех и поставил задачу на выход из окружения по направлению на восток, т.е. [на] г. Керчь.
При выходе из окружения мы никакого сопротивления не встретили. Только на одном рубеже было дано распоряжение обстрелять немецкий аэродром. Я этот аэродром не видел, потому что все происходило в ночное время. И на этом же рубеже [мы] продержались в течение суток, числа 11 или 12 мая 42 г. 12 мая 42 г. утром нам снова дали приказ отойти в тыл до Турецкого вала, где мы продержались не больше 6 часов. После этого снова были вынуждены отступать до старых укреплений, где [нам] снова приказали закрепиться и обещали подвезти боеприпасы. Но на утро 13.5.42 г. командования уже в подразделениях не было и приказов никто не отдавал. Отступали в беспорядке до противотанкового рва, где снова командованием из других частей был дан приказ закрепиться и удерживать рубеж. В это время я уже был один и действовал за стрелка, а взвод во время отступления с Турецкого вала потерялся.
Бой на противотанковом рву длился до вечера. В результате боя снова наши подразделения отступили. Я каким-то образом остался один, встал во весь рост, направился в порт Камышовую Бухту, где также не было никаких частей. Тогда я пошел на Керчь. На подступах к г. Керчи все было заминировано. Только были оставлены узкие проходы, где я прошел их и снова встретился с лейтенантом Гладченко, с которым мы терялись при отступлении от Турецкого вала. 13.5.42 г. мы с лейтенантом Гладченко хотели найти в г. Керчи свою армию, т.е. штаб, но на пути снова поступило распоряжение всех собрать и идти в контратаку на немцев. В результате контрнаступления немцы были оттеснены на 8 километров. Но 14 мая 42 г. немцы подтянули резерв и снова наши подразделения оттеснили в г. Керчь. Бои были на окраине города Керчь. Я и л-т Гладченко решили пойти в порт с целью переправы, но в порту один офицер предупредил, что никакой посадки не будет и никого переправлять не будут. Тогда мы решили пойти на сопку недалеко от порта. Там было несколько бойцов, мы залегли, но вскоре начали подходить немцы и за собой вели колонну русских военнопленных, которые кричали: «Идите сюда!». Тогда я, видя такое положение, вынул из винтовки затвор, бросил в море, патроны закопал, а винтовку спрятал за камень, встал из окопа и пошел навстречу немцам сдаваться в плен. Лейтенант Гладченко сделал так же, [т.е. сдался] в плен.
Вопрос: Почему Вы не можете назвать ни одного подразделения и части, где Вы находились во время боя?
Ответ: Да. Я кроме своего батальона не знаю ни одной части, которые мы поддерживали и были [которым] приданы. Причина одна, [потому] что забыл.
Вопрос: Почему вы, как два офицера, оставшись вдвоем, не могли возглавить сами лично какое-нибудь подразделение, а действовали за стрелков?
Ответ: Причина заключалась в том, что наших подразделений не было и я их больше не видел, а другими подразделениями я не брался командовать, потому что были офицеры старше меня по званию.
Вопрос: Вам известно, что г. Керчь был сдан немцам только в августе м-це 42 г. и у Вас была возможность не сдаваться в плен?
Ответ: Мне известно, что окраина г. Керчь и порт были заняты немцами, и мне на выход не было никакой возможности. Оставалось одно – идти в море или в плен.
Вопрос: Кто Вас допрашивал в плену? По каким вопросам, сколько раз вызывался [на допрос]?
Ответ: За время нахождения в плену на допросы не вызывался. При взятии в плен немецкий офицер на русском языке спросил: «Какой части и армии?»
Вопрос: Что Вы ответили на вопрос?
Ответ: Я сейчас не помню, что ответил, но знаю, что сведения давал фиктивные.
Вопрос: Кто может подтвердить пребывание Вас в лагерях военнопленных? […]3
Вопрос: Назовите все лагеря, где Вы находились во время плена.
Ответ: Лагерь в/пл. [в] г. Херсон – до марта 1943 г. Лагерь в/пл. в Германии – лагерь 10 МБ. За этим лагерем числился до освобождения английскими войсками.
Вопрос: Будучи у англичан, вызывался ли на допрос или были ли беседы с английскими офицерами?
Ответ: На допросы у англичан не вызывался и ни с кем разговоры не вел, так как мы находились у них всего 3 дня.
Вопрос: Когда и каким образом прибыли от союзников?
Ответ: 9 июня 1945 г. [я] был передан советскому командованию и находился в г. Лааге в проверочно-фильтрационном пункте.
Вопрос: Когда и каким образом прибыли в СССР?
Ответ: В СССР я прибыл в декабре 1945 г. из запасного полка эшелоном в г. Ижевск в состав 4-го отд. раб. б-на.
Вопрос: Знаете ли Вы кого-нибудь из изменников Родины?
Ответ: Из изменников Родины сейчас назвать никого не могу. Кто был в лагерях, так их стразу брали, адресов их никого не знаю.
Вопрос: Что можете дополнить к своим показаниям?
Ответ: К своим показаниям дополнить ничего не могу. Протокол с моих слов записан правильно, мне прочитан вслух.
Д.4540. Л. 15-18. Подлинник. Рукопись.
1. Усольцев Михаил Степанович, 1913 г.р., уроженец д. Затеча Далматовского р-на Челябинской обл., русский, образование 4 кл., б/п. 13 мая 1946 г. прошел госпроверку и был направлен по месту жительства.
2. Опущены анкетные данные.
3. Далее опущены сведения о лицах, которые находились в лагере военнопленных вместе с М.С. Усольцевым.
Поделиться:
| ⇐ предыдущая статья | в оглавление | следующая статья ⇒ |
