⇐ предыдущая статья

в оглавление

следующая статья ⇒

2.10. Там были разные люди

Там были очень разные люди... «Типикок». Чукча. Во время войны в фактории перестали поступать охотничьи боеприпасы. А без них охотник не проживает. Но чукча знал, что на Аляске тоже есть фактории. Сел в каяк и ... Он тоже считался политическим заключенным. Русского языка не знал. Его невозможно было использовать на общих работах – ему эти работы казались бессмысленными, а бессмысленные действия он просто не мог выполнять. Его приставили к бакам кипятить воду. Когда она закипала, он бежал по баракам и кричал: «Типикок»!

Были там немецкие коммунисты и социалисты, которые вели в подполье борьбу с Гитлером, и девушка с берлинской панели, которая не делала различия между американскими и советскими офицерами. Но это, оказывается, угрожало государственной безопасности СССР. Она попала сюда в летних туфельках и легком платьице.

Это рассказывал Лев Семенович Гордон, основная сознательная жизнь которого прошли в сталинских лагерях, Он строил еще Беломорканал, потом и на Колыме, и в Средней Азии. Называл он лаги и на севере европейской части страны.

Дело в том, что по происхождению он был парижским евреем. Я не знаю, имел ли он родственников за границей, но друзей за границей у него было много – в основном это были французские и итальянские коммунисты. Я запомнил имя лишь одного из них – знаменитого искусствоведа Лионелло Вентури. Жена Вентури изучала русский язык, и словесные обороты ее очень милых писем были очень смешными. У нее было очень своеобразное представление о том, как надо писать по-русски. Прислал как-то Вентури большую бутылку чудесного итальянского вина с зеленым растеньицем внутри, и моя доля этого вина ждала меня несколько месяцев, потому что причаститься этим вином должны были все друзья Льва Семеновича.

Естественно, что человек, имевший много друзей по обе стороны границы, не мог избежать обвинения в шпионаже, а потом, в период гонений на космополитов, он оказался воплощением этого зла. В лагерях он нашел свою будущую жену, женщину невероятной смелости и остроты языка, которая по одному только своему независимому характеру не могла миновать лагерей.

Временами Льва Семеновича выпускали на свободу, и в эти короткие промежутки между лагерями он успел защитить кандидатскую диссертацию и подготовить докторскую – о литературных предтечах французской революции. Когда его освободили окончательно, с полной реабилитацией, он стал читать историю европейской литературы в Пермском университете. Но его лекции очень уж выделялись на фоне рутины, студенты – филологи в конце каждой лекции устраивали овацию, и этого, конечно не могло долго терпеть университетское начальство. Гордон скоро вынужден был уйти из университета .

Но больше всего в этом человеке поражали даже не энциклопедические знания и яркий талант, а невероятный оптимизм и жизнелюбие. Мне было непонятно, как это могло сохраниться у человека, который провел жизнь в страшных лагерях. Но он и в лагерях умел найти светлое. И не только в том, что там собрался цвет интеллигенции. Оказывается, когда прокладывали в невероятно суровых условиях железную дорогу, то оглянувшись на материальные результаты своего труда, можно было чувствовать удовлетворение. И надо было видеть детскую радость этих людей, когда они получили в Перми маленькую квартирку, Первое свое жилище, которое надо было обживать, первая своя посуда – набор пиал... И не для себя. Ведь в этой квартире были частые гости – в основном молодежь. Здесь было чему поучиться...

 

Поделиться: